Господин летающих вещей
Название: Письмо не краснеет.
Авторы: Bastet Seimoore&FairyFoxy
Фэндом: Саус Парк
Рейтинг: PG-13.
Пэйринг: Картман/Кайл.
Жанр: эпистолярный, местами ангстовый.
Дисклаймер: Саус Парк принадлежит Мэтту и Трею.
Размещение: где угодно, только предупредите. ©
От автора Bastet Seimoore: Написано в честь годовщины нашего знакомства.
От автора FairyFoxy: Сегодня ровно год, как мы знакомы. Этот год оказался для нас плодотворным в смысле творчества, мы многому научились друг у друга, и в честь этой знаменательной даты написали этот фик.
тыц
Наверное, ты очень удивлен, видя адрес и имя, написанные на конверте. Если тебе от этого легче, то я и сам не менее удивлен, что пишу тебе. Всё-таки столько времени прошло, а мы даже не созванивались. Вместо того чтобы писать письмо, я думаю, любой нормальный человек положил бы денег на мобильный и набрал номер, но после стольких месяцев молчания мы, наверное, будем мяться и заикаться во время разговора. Поэтому лучше я напишу – так и слова пойдут легче, и ты перебивать не будешь.
Я помню, что наша последняя встреча была не ахти какой – мы здорово поругались, впрочем, когда мы с тобой не ругались? Я не думал, что мы рассоримся настолько, что даже общаться не будем. Я, конечно, тоже виноват – кто мешал мне взять и написать тебе раньше? Ну… Не знаю… Я так закрутился с этой учебой, с разъездами к новому месту жительства… Думаю, тебе это тоже знакомо, ведь ты тоже поступил. Учеба отстой, со школьной скамьи колледж представлялся чем-то гораздо более увлекательным, но вот самостоятельная жизнь мне очень нравится. Я не воображал себе, как свободно можно жить и дышать, когда над твоей душой не стоит мама и не следит за каждым твоим шагом. Тем не менее, мне было бы крайне неприятно, если бы ты сейчас подумал о ней как-то плохо. Ведь ты можешь. Ты вообще редкостный говнюк, если честно. Даже уникальный, я бы сказал, потому что у меня много новых друзей и знакомых, но ни один тебе в подмётки не годится в плане говнистости. Я понятия не имею, как можно быть настолько беспардонной сволочью, как ты, но, впрочем… Извини, мне не хотелось бы писать тебе первое за год письмо только для того, чтобы обзываться. К тому же я надеюсь, что за это время ты повзрослел и избавился от всех этих своих «ня-ня-ня» и прочей херни.
Если тебе интересно, как я поживаю все это время, то я могу сказать только одно: скучно. Хотя тебе вряд ли интересно. Но ты не можешь возразить или состроить мне рожу, потому что прочитаешь это спустя неделю, так что придётся тебе выслушать весь этот маразм.
Так вот, мне действительно скучно. У нас четверых всегда было такое безбашенное существование… я так скучаю по всем этим Пентагонам, Воображляндиям и сектам. Тут я не могу своих соседей по комнате ночью даже в магазин вытащить, не говоря уже о местах покруче. Иногда я воображаю, что бы было, если бы моим соседом по комнате был кто-нибудь из наших, например, ты. Наверное, это бы было ужасно. Ты наверняка теперь храпишь по ночам, а ещё на твоей фотке в Фэйсбуке ты уже больше закусочной, возле которой сидишь. Наверняка я бы просто не влез в комнату... Не обижайся, ладно? Это я по привычке.
Мне даже не с кем поругаться и поспорить. Тут все такие правильные и пресные. Тут никто никогда не затевает ничего, крупнее распродажи печенья. Иногда мне хочется залезть на крышу общежития и завыть от тоски.
Интересно, а ты там все равно устраиваешь себе и окружающим весёлую жизнь? Я надеюсь, ты не успел никого убить, иначе мне придётся что-нибудь с тобой сделать.
У нас уже заканчивается учебный год, и у меня будет куча свободного времени. Я просто позеленею и заплесневею, если проведу это время со своими одногруппниками. Они собираются в поездку по музеям Колорадо, а я отбрыкиваюсь от этого дерьма как могу. В общем, я подумал, что больше всего мне хотелось бы провести эти каникулы с вами. Ну, или с тобой. Как получится. Я ещё не спрашивал у Стэна и Кенни. Но, может, мы все как-нибудь созвонимся и договоримся?
И вообще, мне бы хотелось, чтобы ты приехал. Мы могли бы обсудить все это – в смысле, куда мы могли бы съездить и всё такое… разумеется, если ты захочешь приехать.
Нет, реально, приезжай. У нас с тобой в последний раз как-то нехорошо всё закончилось, и я даже готов признать, что я виноват, чтобы наша ссора не стала причиной нашего взаимного молчания до конца жизни. В общем, позвони мне, если всё-таки соберёшься. Если не позвонишь, то я, наверное, просто вернусь на лето в Саус Парк, потому что в этом занюханном городе мне нечего ловить без тебя и пацанов.
Мой адрес на конверте, если что.
Я надеюсь, что ты хотя бы свяжешься со мной, чтобы отказаться лично. Мне кажется, я уже даже не помню, как звучит твой голос.
Жду.
Думаю, ты удивлен, что я пишу тебе спустя почти год, как ты уехал из Саус Парка в свой сраный университет на свою сраную журналистику. Даже не верится, что скоро будет год, целый год без тебя, - а это такое счастье!
Только не задумывайся, с чего я вдруг вспомнил тебя и решил написать. Если тебе в голову придут всякие бредовые еврейские мысли, засунь себе в задницу Тору – это поможет прочистить мозги. Я пробовал, действительно работает.
Я хотел сообщить тебе, как охеренно мне без тебя живется. Знаешь ли, постоянное ощущение еврейской угрозы рядом с собой очень выматывает. А ты, еврейская скотина, мог бы и позвонить. Впрочем, о чем это я. Тебе, конечно же, жаль денег, даже с бесплатного телефона в колледже.
И плевал ты на то, что мы пережили вместе, на отправку кита на Луну, на игры в супергероев и даже на своего драгоценного мистера Говняшку.
Не знаю, помнишь ли ты, что я учусь международных отношениях. Курс шикарный, гораздо лучше того дерьма, что нам преподавали в школе. Это реально полезные знания – для того, кто хочет поработить мир, разумеется. Представляю, как, дочитав до этого места, ты скривился: наморщил свой еврейский нос, поджал мерзкие еврейские губы, а между твоими бровями образовалась отвратительная еврейская морщинка. Это так противно… Подожди, я отойду, поблюю.
Вспоминаю сцену нашего прощания. Ты, должно быть, немного злишься на меня – что поделаешь, ты никогда не отличался чувством юмора. Любой другой на твоем месте оценил бы дружескую шутку и не орал бы как бешеный из-за несчастного куска дерьма в букете цветов для Бебе. Ну подумаешь, она испачкала платье и не пошла с тобой на выпускной. Я тебе как лучше сделал – все равно Бебе такая же тупая, как Опра Уинфри жирная. А ты не полный дебил, хотя, конечно, до такого блестящего ума, как у меня, тебе далеко, как Опре Уинфри до позы наездницы. Жирнее Опры Уинфри только твоя мамаша. Как там она, ездит к тебе каждые выходные и квохчет над своим вырод… то есть выводком – тобой?
А помнишь речь, которую я произнес в тот вечер? На сцене, освещенной миллионами огней – то есть их, конечно, были не миллионы, но так звучит эффектнее. Мне рукоплескал весь зал, заходясь в бурных овациях, глаза собравшихся блестели, особенно у Клайда – по-моему, этот гандон успел нализаться папашиного виски. Я говорил, не слыша себя, весь отдаваясь словам, вырывавшимся из моего рта и подобно птицам взлетавшим к потолку зала. «Евреи должны умереть», - и мне внимали, затаив дыхание. – «Будьте осторожнее, во взрослой жизни вам предстоит постоянно иметь дело с евреями. Эти люди беспринципны и аморальны, вы даже не заметите, как они продадут вам ваше собственное дерьмо, и вот вы уже закладываете дом, чтобы расплатиться за продукты вашей же жизнедеятельности». Честно говоря, Кайл, было некрасиво с твоей стороны пытаться меня перебить. Всем хочется высказаться в выпускной вечер, сказать бывшим одноклассникам пару напутственных слов, что-то светлое и великое, но культурный человек должен ждать своей очереди. И утверждать, что меня слушали потому, что я каждого чем-то шантажировал, знаешь как называется? Это поклеп, Кайл, и я мог бы подать на тебя в суд.
Но я тебя прощаю. Тебе и так не повезло – ты догадываешься, о чем я, - было бы жестоко и мне наказывать тебя, хотя я не раз был не в силах отказывать себе в этом удовольствии, о чем нисколько не жалею. О, как я скучаю по ликующему «ня-ня-ня-ня-ня-ня», направленному на тебя!
А после, в школьном дворе, когда ты припер меня к стене и имел наглость утверждать, что я испугался! Я, между прочим, тогда не испугался… То есть не подумай, что обычно я боюсь, когда ты припираешь меня к стене, нет. Так, вот, я тогда не испугался, а молчал, потому что свет по-особенному падал на твое лицо – выше я описал, как мне противно оно в целом и его части по отдельности, – и ты казался немного неземным, Это было… странно, поэтому я ничего и не ответил. А потом ты уехал.
Иногда я задумываюсь, что, если мы больше никогда не будем общаться, и мне становится как-то не по себе.
Я пытаюсь вспомнить твой голос, и воспоминания все больше тускнеют. К сожалению, твое лицо мне не так просто забыть, хотя я пытаюсь. Кстати, на фотке в Фейсбуке ты такой еврей, ну просто евреистый еврей из всех возможных! Особенно в своей идиотской шапке.
Как на тебя вообще можно смотреть без омерзения? Как я общался с тобой столько лет?! Я не знаю. Это я к тому, что когда я приеду, меня, уверен, будет тошнить при виде тебя. Ты знай, это из-за того, что я от тебя отвык. Да-да, именно из-за этого.
Я подбираюсь к главному. В общем, я к тебе еду, найти твой адрес оказалось проще простого. И не потому, что мне скучно здесь без тебя, Стэна и Кенни. Просто как-то… Все разъехались, и мне нечего делать летом в Саус Парке. К тому же как я могу так надолго упустить тебя из своего поля зрения? Ты там только не обделайся от счастья и не попытайся свалить по-тихому. Все равно достану.
Жди.
Авторы: Bastet Seimoore&FairyFoxy
Фэндом: Саус Парк
Рейтинг: PG-13.
Пэйринг: Картман/Кайл.
Жанр: эпистолярный, местами ангстовый.
Дисклаймер: Саус Парк принадлежит Мэтту и Трею.
Размещение: где угодно, только предупредите. ©
От автора Bastet Seimoore: Написано в честь годовщины нашего знакомства.
От автора FairyFoxy: Сегодня ровно год, как мы знакомы. Этот год оказался для нас плодотворным в смысле творчества, мы многому научились друг у друга, и в честь этой знаменательной даты написали этот фик.
тыц
Привет, Картман!
Наверное, ты очень удивлен, видя адрес и имя, написанные на конверте. Если тебе от этого легче, то я и сам не менее удивлен, что пишу тебе. Всё-таки столько времени прошло, а мы даже не созванивались. Вместо того чтобы писать письмо, я думаю, любой нормальный человек положил бы денег на мобильный и набрал номер, но после стольких месяцев молчания мы, наверное, будем мяться и заикаться во время разговора. Поэтому лучше я напишу – так и слова пойдут легче, и ты перебивать не будешь.
Я помню, что наша последняя встреча была не ахти какой – мы здорово поругались, впрочем, когда мы с тобой не ругались? Я не думал, что мы рассоримся настолько, что даже общаться не будем. Я, конечно, тоже виноват – кто мешал мне взять и написать тебе раньше? Ну… Не знаю… Я так закрутился с этой учебой, с разъездами к новому месту жительства… Думаю, тебе это тоже знакомо, ведь ты тоже поступил. Учеба отстой, со школьной скамьи колледж представлялся чем-то гораздо более увлекательным, но вот самостоятельная жизнь мне очень нравится. Я не воображал себе, как свободно можно жить и дышать, когда над твоей душой не стоит мама и не следит за каждым твоим шагом. Тем не менее, мне было бы крайне неприятно, если бы ты сейчас подумал о ней как-то плохо. Ведь ты можешь. Ты вообще редкостный говнюк, если честно. Даже уникальный, я бы сказал, потому что у меня много новых друзей и знакомых, но ни один тебе в подмётки не годится в плане говнистости. Я понятия не имею, как можно быть настолько беспардонной сволочью, как ты, но, впрочем… Извини, мне не хотелось бы писать тебе первое за год письмо только для того, чтобы обзываться. К тому же я надеюсь, что за это время ты повзрослел и избавился от всех этих своих «ня-ня-ня» и прочей херни.
Если тебе интересно, как я поживаю все это время, то я могу сказать только одно: скучно. Хотя тебе вряд ли интересно. Но ты не можешь возразить или состроить мне рожу, потому что прочитаешь это спустя неделю, так что придётся тебе выслушать весь этот маразм.
Так вот, мне действительно скучно. У нас четверых всегда было такое безбашенное существование… я так скучаю по всем этим Пентагонам, Воображляндиям и сектам. Тут я не могу своих соседей по комнате ночью даже в магазин вытащить, не говоря уже о местах покруче. Иногда я воображаю, что бы было, если бы моим соседом по комнате был кто-нибудь из наших, например, ты. Наверное, это бы было ужасно. Ты наверняка теперь храпишь по ночам, а ещё на твоей фотке в Фэйсбуке ты уже больше закусочной, возле которой сидишь. Наверняка я бы просто не влез в комнату... Не обижайся, ладно? Это я по привычке.
Мне даже не с кем поругаться и поспорить. Тут все такие правильные и пресные. Тут никто никогда не затевает ничего, крупнее распродажи печенья. Иногда мне хочется залезть на крышу общежития и завыть от тоски.
Интересно, а ты там все равно устраиваешь себе и окружающим весёлую жизнь? Я надеюсь, ты не успел никого убить, иначе мне придётся что-нибудь с тобой сделать.
У нас уже заканчивается учебный год, и у меня будет куча свободного времени. Я просто позеленею и заплесневею, если проведу это время со своими одногруппниками. Они собираются в поездку по музеям Колорадо, а я отбрыкиваюсь от этого дерьма как могу. В общем, я подумал, что больше всего мне хотелось бы провести эти каникулы с вами. Ну, или с тобой. Как получится. Я ещё не спрашивал у Стэна и Кенни. Но, может, мы все как-нибудь созвонимся и договоримся?
И вообще, мне бы хотелось, чтобы ты приехал. Мы могли бы обсудить все это – в смысле, куда мы могли бы съездить и всё такое… разумеется, если ты захочешь приехать.
Нет, реально, приезжай. У нас с тобой в последний раз как-то нехорошо всё закончилось, и я даже готов признать, что я виноват, чтобы наша ссора не стала причиной нашего взаимного молчания до конца жизни. В общем, позвони мне, если всё-таки соберёшься. Если не позвонишь, то я, наверное, просто вернусь на лето в Саус Парк, потому что в этом занюханном городе мне нечего ловить без тебя и пацанов.
Мой адрес на конверте, если что.
Я надеюсь, что ты хотя бы свяжешься со мной, чтобы отказаться лично. Мне кажется, я уже даже не помню, как звучит твой голос.
Жду.
14. 04. 2011
Кайл.
Кайл.
Привет, Кайл!
Думаю, ты удивлен, что я пишу тебе спустя почти год, как ты уехал из Саус Парка в свой сраный университет на свою сраную журналистику. Даже не верится, что скоро будет год, целый год без тебя, - а это такое счастье!
Только не задумывайся, с чего я вдруг вспомнил тебя и решил написать. Если тебе в голову придут всякие бредовые еврейские мысли, засунь себе в задницу Тору – это поможет прочистить мозги. Я пробовал, действительно работает.
Я хотел сообщить тебе, как охеренно мне без тебя живется. Знаешь ли, постоянное ощущение еврейской угрозы рядом с собой очень выматывает. А ты, еврейская скотина, мог бы и позвонить. Впрочем, о чем это я. Тебе, конечно же, жаль денег, даже с бесплатного телефона в колледже.
И плевал ты на то, что мы пережили вместе, на отправку кита на Луну, на игры в супергероев и даже на своего драгоценного мистера Говняшку.
Не знаю, помнишь ли ты, что я учусь международных отношениях. Курс шикарный, гораздо лучше того дерьма, что нам преподавали в школе. Это реально полезные знания – для того, кто хочет поработить мир, разумеется. Представляю, как, дочитав до этого места, ты скривился: наморщил свой еврейский нос, поджал мерзкие еврейские губы, а между твоими бровями образовалась отвратительная еврейская морщинка. Это так противно… Подожди, я отойду, поблюю.
Вспоминаю сцену нашего прощания. Ты, должно быть, немного злишься на меня – что поделаешь, ты никогда не отличался чувством юмора. Любой другой на твоем месте оценил бы дружескую шутку и не орал бы как бешеный из-за несчастного куска дерьма в букете цветов для Бебе. Ну подумаешь, она испачкала платье и не пошла с тобой на выпускной. Я тебе как лучше сделал – все равно Бебе такая же тупая, как Опра Уинфри жирная. А ты не полный дебил, хотя, конечно, до такого блестящего ума, как у меня, тебе далеко, как Опре Уинфри до позы наездницы. Жирнее Опры Уинфри только твоя мамаша. Как там она, ездит к тебе каждые выходные и квохчет над своим вырод… то есть выводком – тобой?
А помнишь речь, которую я произнес в тот вечер? На сцене, освещенной миллионами огней – то есть их, конечно, были не миллионы, но так звучит эффектнее. Мне рукоплескал весь зал, заходясь в бурных овациях, глаза собравшихся блестели, особенно у Клайда – по-моему, этот гандон успел нализаться папашиного виски. Я говорил, не слыша себя, весь отдаваясь словам, вырывавшимся из моего рта и подобно птицам взлетавшим к потолку зала. «Евреи должны умереть», - и мне внимали, затаив дыхание. – «Будьте осторожнее, во взрослой жизни вам предстоит постоянно иметь дело с евреями. Эти люди беспринципны и аморальны, вы даже не заметите, как они продадут вам ваше собственное дерьмо, и вот вы уже закладываете дом, чтобы расплатиться за продукты вашей же жизнедеятельности». Честно говоря, Кайл, было некрасиво с твоей стороны пытаться меня перебить. Всем хочется высказаться в выпускной вечер, сказать бывшим одноклассникам пару напутственных слов, что-то светлое и великое, но культурный человек должен ждать своей очереди. И утверждать, что меня слушали потому, что я каждого чем-то шантажировал, знаешь как называется? Это поклеп, Кайл, и я мог бы подать на тебя в суд.
Но я тебя прощаю. Тебе и так не повезло – ты догадываешься, о чем я, - было бы жестоко и мне наказывать тебя, хотя я не раз был не в силах отказывать себе в этом удовольствии, о чем нисколько не жалею. О, как я скучаю по ликующему «ня-ня-ня-ня-ня-ня», направленному на тебя!
А после, в школьном дворе, когда ты припер меня к стене и имел наглость утверждать, что я испугался! Я, между прочим, тогда не испугался… То есть не подумай, что обычно я боюсь, когда ты припираешь меня к стене, нет. Так, вот, я тогда не испугался, а молчал, потому что свет по-особенному падал на твое лицо – выше я описал, как мне противно оно в целом и его части по отдельности, – и ты казался немного неземным, Это было… странно, поэтому я ничего и не ответил. А потом ты уехал.
Иногда я задумываюсь, что, если мы больше никогда не будем общаться, и мне становится как-то не по себе.
Я пытаюсь вспомнить твой голос, и воспоминания все больше тускнеют. К сожалению, твое лицо мне не так просто забыть, хотя я пытаюсь. Кстати, на фотке в Фейсбуке ты такой еврей, ну просто евреистый еврей из всех возможных! Особенно в своей идиотской шапке.
Как на тебя вообще можно смотреть без омерзения? Как я общался с тобой столько лет?! Я не знаю. Это я к тому, что когда я приеду, меня, уверен, будет тошнить при виде тебя. Ты знай, это из-за того, что я от тебя отвык. Да-да, именно из-за этого.
Я подбираюсь к главному. В общем, я к тебе еду, найти твой адрес оказалось проще простого. И не потому, что мне скучно здесь без тебя, Стэна и Кенни. Просто как-то… Все разъехались, и мне нечего делать летом в Саус Парке. К тому же как я могу так надолго упустить тебя из своего поля зрения? Ты там только не обделайся от счастья и не попытайся свалить по-тихому. Все равно достану.
Жди.
14. 04. 2011
Эрик.
Эрик.
@темы: слэш, фанфик, мая творчасць, Картман/Кайл, Саус Парк
-
-
20.04.2011 в 16:03какой будет сексчто будет когда они встретятся...-
-
20.04.2011 в 18:10предсавляю, какой будет секс что будет когда они встретятся.. мне тоже видится что-то непотребное))
-
-
26.04.2011 в 21:10Ога, он хотел сказать, "Пойду подрочу", но вовремя осёкся XD
-
-
26.04.2011 в 22:56